83-й годовщине начала Великой Отечественной войны посвящается
Прошли десятилетия с войны -
Великой той, где Родины сыны
Грядущим поколеньям дали жизнь,
Во имя мира головы сложив…
То были наши прадеды... деды...
Они нас оградили от беды -
От рабства под фашистскою пятой.
И подвиг их поистине святой!
Алла Пехлецкая
22 июня – День памяти и скорби, страшная дата, 83-я годовщина нападения гитлеровской Германии на СССР. Давайте представим себе трагизм тех дней и лет, вспомним наших соотечественников, встретивших беспощадных врагов и отдававших жизни во имя спасения народа.
Товарищ по первому классу одного из членов Коломенского отделения общества «Дети войны» был повешен вместе с отцом, матерью и сестренкой в первый день захвата немцами города Карачева. Совсем еще маленьким убит…
Леня и Вова, двоюродные братья другого нашего однокашника, погибли от голода в концлагере в 1944 году.
Двоюродные братья Сергея Карабанова и Анатолия Анохина пали в боях: один под Смоленском в 1942-м, другой под Веной в 1945 году.
Иван и Даниил - партизаны, братья отца одного из наших ветеранов, также пали от рук фашистов.
Мать одного из участников Коломенского отделения была майором медслужбы, военврачом госпиталя № 1155 Красной армии, коллектив которого вернул в боевой строй более 40 тысяч раненых бойцов… И таких историй сотни тысяч, если не миллионы.
Три года назад президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер сказал: «На Востоке нацистская Германия убила, уничтожила, истребила, уморила голодом... 27 миллионов человек. Из них 14 миллионов были мирными жителями...» Есть также сведения, что более 4 миллионов из этих жертв – дети.
Коломенское отделение общества «Дети войны» по инициативе Эльвиры Никольской собрало и выпустило в шести книгах 146 детских воспоминаний о войне. Вот заглавия некоторых рассказов: «Война лишила меня мамы» (автор - Т. Васильева), «Мы - дети войны - не видели детства» (Л. Тиханская), «Было голодно, холодно и страшно» (А. Сорокина), «Бомбежки были похожи на ад» (П. Шкаврон) и т. д.
От свидетельств о тех страшных годах волосы встают дыбом. Очевидец рассказывает, как в морозном ноябре 1941 года немцы везли наших пленных солдат не в «телячьих» вагонах, а на открытых платформах, опутанных колючей проволокой. В Брянске с платформ сбрасывали окоченевшие тела...
Свидетель освобождения райцентра Шаблыкино под Орлом пишет, что колодцы там были забиты трупами женщин и детей. И молодые ребята из партизанского отряда, которым поручили извлечь тела для захоронения, к концу дня стали седыми...
Отступая в 1944 году из Белоруссии, гитлеровцы выполняли чудовищный приказ: убивали в городах и селах мальчиков старше 14 лет. Один из наших ветеранов, находившийся там, потерял двух своих 12-летних товарищей - убийцы не проверяли возраст своих жертв...
Мы не можем забыть чудовищных злодеяний фашистов и не должны забывать о подлинном героизме, проявленном нашими гражданами. Имена родных, земляков, соотечественников, павших или чудом выживших в годы Великой Отечественной войны, их фото и письма должны бережно храниться в каждой семье.
Помним мы и о том, что плечом к плечу с мужчинами трудились и воевали хрупкие женщины: матери, сестры, дочери.
Я не привыкла,
Чтоб меня жалели,
Я тем гордилась, что среди огня
Мужчины в окровавленных шинелях
На помощь звали девушку -
Меня…
Так писала медсестра-фронтовик Юлия Друнина, едва не погибшая на той войне.
Вечная память и слава бойцам и труженикам Великой Отечественной войны! Будем достойны их памяти!
Совет Коломенского отделения ООО «Дети войны»
Людмила Коршунова (в 1941 году, когда началась война, ей было четыре года):
«Отчетливо помню первый день войны. Мы с мамой и бабушкой в Пушкине, на съемной даче. Огромная терраска, на ней - репродуктор. И вдруг из него доносится: «Началась война!» Мама и бабушка зарыдали в голос. Все военные годы мы с братом провели в деревне Летово (сегодня Старолетово — прим. ред.) Рыбновского района Рязанской области. Голодать нам, к счастью, не приходилось: выручал свой огород, у бабушки и деда было небольшое хозяйство: поросенок, куры.
Даже здесь, под Рязанью, вдали от фронта, до нас доходила война. В 1943 году пережили бомбежку. Мы с братом находились в доме, бабушка пошла за хлебом. Когда началась бомбежка, брат стал в спешке обувать меня в калоши и надел их наоборот. Помню, что я бежала и все время падала. У нас была яма, брат меня туда бросил, и мы потеряли сознание. К нам подбежала бабушка и накрыла нас собой. От того бомбового обстрела погибли многие в деревне. Мы остались живы».
Зинаида Разумнова (в 1941 году, когда началась Великая Отечественная война, ей было 12 лет):
«Вся наша большая семья была дома, но после страшного извещения о войне все домочадцы, как и остальные деревенские жители, выскочили на улицу. Схватились за головы, закричали, зашумели, заголосили… Вскоре приехала машина - забрали на передовую всех мужчин призывного возраста. А через два-три месяца стали приходить повестки и совсем юным парням. Так забрали брата. Первое военное время голода в деревне не было: кормились своим хозяйством, держали скотину, но постепенно с продовольствием становилось все хуже и хуже, люди начали голодать. Единственным продуктом, с которым в деревне тогда не было проблем, стал рыбий жир. На этом масле с противным вкусом и запахом готовили все. Варили щи с лебедой и крапивой — добавляли рыбий жир, замешивали лепешки на муке с перемолотой травой — пекли их на рыбьем жире, собирали после зимы мороженую картошку с полей — и ее жарили на рыбьем жире. Все выращиваемое на колхозных полях по-прежнему предназначалось только «для фронта и для победы». Городские каждый день ходили по деревням, продавая одежду за еду. Выпрашивали хотя бы маленькое ведерко, хотя бы две картофелинки, предлагая за него кофточки, блузочки, брюки...»
Галина Балаева (пережила блокаду Ленинграда, в 1941 году ей было 8 месяцев, о блокаде ей рассказывала мама):
«Отец в 1941 году ушел на фронт и почти сразу погиб – в сентябре того же года. Остались мы с мамой одни. Жили мы в центре Ленинграда, почти на Невском проспекте. Наш район был тише других, бомбили меньше, ведь в центре города не было промышленных предприятий. Меня мама водила в ясли, а самой ей приходилось очень много работать. Работала она в противотуберкулезной больнице. Это нас часто спасало от голода. На работе маме удавалось собирать осадок от ячменного напитка, из которого она дома пекла лепешки. Голод был такой, что меня мама приносила домой полумертвую, лишенную сил от голода и холода. Дома маме удавалось меня чуть-чуть откормить и приходилось снова отдавать в ясли. Почему-то мама всего боялась: куда-то ехать, оставлять комнату и нажитое. Поэтому мы всю блокаду и всю войну прожили в Ленинграде. Первостепенная задача была – выжить. Мама справилась».
Фото: Александр ВИТИН/Медиахолдинг «Ять»
