Для одних разухабистая и лихая, для других кипучая и неожиданная, для третьих любимая, с тихими двориками и с детства знакомыми закоулками... Как выглядела Коломна столетия назад, можно найти в записках путешественников и писателей, бывавших в нашем городе. Свидетельства этих людей – важная составляющая нематериальной культуры города. По воспоминаниям можно узнать о деталях и тонкостях быта, традициях и обычаях горожан, представить, как выглядела Коломна в прошлом. Образ Коломны создавали писатели XVIII - XX веков, так или иначе связанные с городом и его окрестностями: Карамзин и Иванчин-Писарев, Лажечников и Гиляров-Платонов, Чаянов и Пильняк, Соколов-Микитов и Ахматова…
Из дневников А.М. Грибовского, 1825-1826 годы
Статский советник Адриан Моисеевич Грибовский поселился в своем имении Щурово недалеко от Коломны после войны с Наполеоном, когда претерпел разорение и впал в немилость при дворе. Он вел дневниковые записи, благодаря которым мы знаем о нравах, царивших в Коломне и ее окрестностях в первой половине XIX века.
1825 г., июля 10
«Вчера пойманы двое из главных разбойников, грабивших людей и кравших лошадей на перевозе при переезде из Коломны через Оку в бачмановской лодке, когда они зашли в кабак; один из них села Прямоглядова господский крестьянин, а другой – беглый солдат, отданный в рекруты из села Луховиц. Отец сего последнего, имевший знакомство с шайкою (которая, по слухам, состоит из 15 или 30 человек) и, по наказании за это, отставший от них, найден, за несколько времени пред поимкою означенных двух человек, на дороге изрубленным в части, также и лошадь и телега его были тут же изрублены. В сию ночь оба пойманные отведены в Зарайск; впоследствии узнали, что земский суд не нашел виновников означенного злодейства».
Ноября 27
«На реке провалилась повозка коломенского купца Шапошникова Терентия, которую щуровские крестьяне вытащили, за что он им заплатил только двугривенник. Жаль, что не дали всей его поклаже вместе с повозкою потонуть.<…>»
Марта 7
«Поставлен в Щуровском саду в павильоне бюст Екатерины II-й». (Адриан Моисеевич в свое время был обласкан императрицей и прожил при ней свои лучшие годы, а потому почитал ее до самой смерти и даже заказал ее бюст, который поставил в саду своей усадьбы — прим. ред.)
И.А. Слонов, «Из жизни торговой Москвы», середина XIX века
Иван Андреевич Слонов – московский купец, путешественник (побывал в Азии, Африке и Америке и даже совершил кругосветное путешествие), автор трех книг и вообще весьма интересный человек. Родился в 1851 году в Коломне, в семье бедных мещан. Остались его воспоминания:
«Отец мой был садовник, служил у купца Кислова и получал маленькое жалованье, едва хватавшее на содержание семьи, состоявшей из восьми человек, в числе которых было пять человек детей, я был старшим; отец у нас был очень строгий; мы, дети, боялись его. <…>
Мы жили в Коломне, на высоком берегу Москвы-реки, в так называемой Щемиловке; там у нас был свой маленький полуразвалившийся деревянный домик, с двумя крошечными комнатками и маленькой кухней, в которых наша семья помещалась довольно уютно и не чувствовала тесноты, потому что мы, дети, большую часть дня проводили на улице или на реке. Домой собирались вечером. Ужинали все вместе, причем тарелок, ножей и вилок у нас не было. Ели все из общей большой деревянной чашки деревянными ложками. Нарезанное мелкими кусочками мясо во щах мы могли вылавливать после того, как отец скажет: «Таскай совсем». Если же кто из детей зацепит кусочек мяса раньше этого, того отец ударял по лбу деревянной ложкой…<…>»
И.И. Лажечников, из романа «Последний Новик», 1835 год
Иван Иванович Лажечников родился в Запрудной слободе рядом с Коломной, в доме своего деда Ильи Акимовича Ложечникова. Воспоминания раннего детства в старом дедовском доме оставили яркий отпечаток в памяти писателя и воспроизводятся в его произведениях – «Беленькие, черненькие и серенькие», «Последний Новик». Здесь воспоминания о коломенском детстве вложены в уста главного героя и являются повестью в романе, которая так и называется – «Повесть последнего Новика»:
«Не знаю, где я родился. Помню только, с тех пор, как себя помню, высокий берег Москвы-реки, светлые излучины ее, обширные луга с высокою травою <…>
Помню, что по обеим сторонам нашего жилища тянулась деревня, разделенная оврагом, через который весною седые потоки с шумом бросались в реку; позади деревни, вдали чернелись леса, дремучие леса, населенные будто лешими, ведьмами и разбойниками, а впереди через реку, на высоком берегу ее, стояла деревянная церковь и кругом ее кладбище. Не забыл я даже, что глава церкви была насквозь разодрана временем или молниею. <…>
Деревню, в которой провел я первые годы моего детства и которую описываю, называли Красное сельцо. Часто говаривали в ней о Коломне, и потому заключаю, что была она неподалеку от этого города. Не знаю, там ли я родился, но там, или близко от этих мест, хотел бы я умереть».
Б.А. Пильняк, «На родине Лажечникова», 1918 год
Рассказ Бориса Пильняка переносит нас в Коломну, еще не обезображенную последующими историческими потрясениями. Помимо прочего он ценен тем, что представляет нам дом, в котором жил писатель, в первоначальном виде. Позднее, пережив советский коммунальный быт, он многое утратил, а после реставрации уже не стал вполне таким, каким когда-то был.
«Дом стоит на главной улице, против него Иоанн Богослов, левее Брусенский монастырь, совсем налево – видна Маринкина башня, справа базар, торговые ряды, вдалеке видна Спасская церковь, сохранившаяся от тринадцатого века. <…>
Дом, как все старинные дома, имеет внизу кладовые за решетчатыми окнами и людские комнаты – кухня, лакейская, девичья. Наверх ведет широкая, темноватая лестница, но наверху широкая передняя, с двумя большими окнами. Из передней направо и налево анфилада комнат, паркетные полы, лепные потолки, камины. Здесь жил Лажечников… Комнаты, - как во всех старых домах, - проходные. Вот, верно, была гостиная, вот кабинет, вот зал, откуда дверь на террасу, вот, верно, была столовая – сюда ведет узкая лесенка снизу, а вот, верно, детская… Большая комната с большими окнами, здесь уже простые потолки и крашеный пол… Здесь слушал Ив. Ив. нянины сказки, отсюда любовался на кремль… <…>
Здесь ходил, здесь был грустен и радостен Ив. Ив., здесь он написал первую свою вещь… здесь он любил первый раз… здесь первый раз омрачились его глаза грустью об уходящем, - когда он смотрит на кремль. Сейчас здесь живет купец Нестеров...»
Ася ЕМЕЛЬЯНОВА
Фото: Александр ВИТИН/Медиахолдинг «Ять», архив
