Николай Иванович застал войну в Москве. За хорошую учебу Коломзавод направил земляка на столичный военный завод калильщиком металла. Тогда ему было всего 16 лет. "22 июня 1941 года. На заводе выходной. Я с заводскими ребятами находился на сельскохозяйственной выставке на ВДНХ, - вспоминает Н. Найденов. - Там по радио мы и услышали сообщение наркома о том, что на страну напали немцы. На выставке были военные разных подразделений - молодые моряки, пехотинцы... Они стали кидать в воздух головные уборы с криками "Ура-а-а!". Мол, мы покажем противникам. Это уже позже молодежь поняла, что такое на самом деле эта война".
"Я вышел с выставки на улицу. Люди бегали по магазинам и скупали продукты. Паники нет, просто тяжелая атмосфера висела в воздухе, - вспоминает наш собеседник. - У меня денег-то особо не было, но я по примеру горожан купил головку сахара и какой-то крупы".
Юный Николай Иванович отпросился на заводе и отправился домой в Коломенский район. В Коломну из Москвы добраться было непросто - ходили поезда для рабочих, расписание не такое частое, как сейчас, сама поездка длилась четыре часа. Из Коломны, как тогда приходилось делать многим, шел пешком, точнее, бежал, торопясь попасть к близким.
Найденов просил военкома, чтобы его призвали, несмотря на юный возраст. Тот отвечал грубо, но доходчиво: "Ты, сопляк, сиди пока! Есть у нас, кого отправить на фронт". А потом пришел приказ свыше, и 17-летнего Николая отправили на войну. Шел 1942 год. "Меня призвали в трехсотую команду НКВД, 43-й кавалерийский полк, - уточняет ветеран. - Сразу направили в Азию, в Сталинабад (ныне - столица Таджикистана Душанбе). Нас вооружили шашкой, стрелковым оружием с карабином, двумя гранатами и лопаткой, - продолжает он. - А полк из 2000 солдат, который был там расквартирован до нас, отправили защищать Сталинград, из него почти никто не выжил".
В Сталинабаде Николая Ивановича учили военному делу - больше 12 часов в сутки. Показывали, как обращаться с оружием. "Потом в Ташкенте стали строить танковый завод, - вспоминает Н. Найденов. - Мы разгружали оборудование для него, станки… Вагоны по дороге постоянно обстреливали. И на станции выходили люди в тяжелом эмоциональном состоянии - по пути кто-то потерял отца, мать, детей.. Нам дали команду провести к заводу электрический кабель. В то время шли дикие ливни. В глине и грязи, по пояс в воде, мы прокладывали. После учебы меня послали на иранскую границу, в Иране работали отдельные немецкие подразделения, особенно разведка. И готовили Турцию, чтобы она открыла фронт. Мы все там были наготове… Если бы Сталинград сдали, и Турция… много было бы дров. А когда с Америкой заключили договор по ленд-лизу, оттуда через Иран в Союз стали поступать машины, продовольствие, боеприпасы, военная техника. И нам нужно было обеспечить сопровождение всего этого. Многие из нас тогда погибли под обстрелами... Там я впервые увидел сухое молоко, американское. США бросили свои 20-30-летние запасы. Желтое противное сало. До сих пор помню его вкус… Но мы были голодные и хватали".
Отец Николая Ивановича вернулся с фронта в 1944 году с покалеченными ногами. Он участвовал еще в Первой мировой войне, и старые раны наложились на новые. Ноги стали гнить. Сестра-медсестра выжила и вышла за муж за раненого капитана, дошедшего до Берлина. Сам Николай Иванович стал военным. Сейчас на пенсии, живет в селе Северском.
