30 сентября в отечественном календаре памятная дата – начало боевых действий немецких и советских войск под Москвой, завершившихся в апреле следующего года победой последних. Год назад мы отметили 80-летие этого события, однако даже некруглая дата – повод вспомнить о тех жестоких и героических днях, когда трудно было не впасть в отчаяние. Казалось, что дни независимости нашей страны сочтены: вот-вот возьмут столицу, а там...
Коломенцы были на войне с самых первых дней. И многие участвовали в битве под Москвой ввиду близости столицы от нашего города. Да и сама Коломна какое-то время была прифронтовым городом – враг не дошел всего лишь 40 км.
Исследованием участия наших земляков в битве за Москву много занимался историк, журналист, краевед Анатолий Кузовкин. Очерки об этих людях вошли в его сборники: «Коломенцы – земляки мои», «Герои-коломенцы» и др. Вот лишь некоторые из них: коломенец Анатолий Иванович Малофеев, чье имя сегодня носит одна из улиц города, в дни битвы за Москву командовал 403-м артиллерийским полком, в котором, кстати, тоже было немало наших земляков.
Анатолий Иванович Малофеев
Три месяца полк держал оборону, закрывая противнику путь на столицу по Варшавскому шоссе. А когда отступали, шли совсем рядом, знакомыми местами. В Коломне, которая был недалеко от мест боев, в близлежащих селах оставались родные – жены, дети. В письмах им советовали уезжать на восток, в тыл. А сын Малофеева, 14-летний Юра, рвался к отцу на фронт. Сохранилась переписка отца с сыном, полная любви и взаимного уважения, несмотря на тяжелую обстановку, которая их окружала: «Папа, везде страх, везде ужас. Давай будем вместе. Мама в безопасности, - писал подросток отцу на фронт. – Папа! Возможно, ты читаешь, а я буду в лесу. Ждем каждую минуту. На улицах баррикады. Танки, машины, пехота. Очень жаль, что я не смогу себя защитить – нечем…».
Василий Александрович Зайцев
Участвовал в этой битве и другой наш известный земляк – летчик Василий Александрович Зайцев, в составе 129-го истребительного авиационного полка, куда он прибыл в августе 1941 года. С утра и до позднего вечера истребители завязывали воздушные бои с самолетами противника, рвавшимися к Москве, бомбили немецкие танковые колонны и аэродромы. За мужество и героизм, проявленные в боях под Москвой, 129-й истребительный авиационный полк был преобразован в 5-й гвардейский ИАП, а Василий Зайцев удостоился высшей боевой награды – звания Героя Советского Союза.
Михаил Ефимович Катуков
Михаил Ефимович Катуков родился недалеко от Коломны, в селе Большое Уварово. Ему принадлежит честь первой победы советских бронетанковых войск над танковыми дивизиями Гудериана, случившейся в октябре 1941 года под Мценском. За умелые боевые действия в боях с превосходящими силами противника 4-я танковая бригада Михаила Катукова была переименована в 1-ю гвардейскую, а ее командир стал генерал-майором танковых войск и был награжден орденом Ленина. Окончание войны Катуков встретил в Берлине, дважды Героем Советского Союза, а позднее получил звание маршала бронетанковых войск.
Клавдия Федоровна Марченко
Наряду с известными героями и военачальниками в битве за Москву участвовали и многие простые коломенцы: медсестра 269-й Краковской стрелковой дивизии Клавдия Федоровна Марченко (после войны трудилась в Коломенской ЦРБ), Павел Николаевич Абрамов до войны был председателем колхоза в с. Лукерьино, в 1942-м ушел на фронт, боевое крещение получил в боях под Вязьмой. После победы над Германией продолжил воевать на японском фронте, окончил войну командиром танкового батальона, гвардии старшим лейтенантом.
Павел Николаевич Абрамов
Коломенская диверсионная группа из сотрудников Щуровского отделения милиции приняла участие в партизанской операции по разгрому штаба немецкого корпуса Угодско-Заводском районе. Группой из 17 человек командовал начальник Щуровского отделения милиции Николай Васильевич Шивалин. После успешно проведенной операции он и еще двое сотрудников – Михаил Семенович Рамбовский и Сабир Закирович Серажетдинов - были награждены медалями «Партизану Отечественной войны».
Николай Васильевич Шивалин
Иван Тимофеевич Спирин
Летчик Иван Тимофеевич Спирин, чье имя также носит одна из коломенских улиц, воевал на Западном и Северо-Западном направлении, был награжден медалью «За оборону Москвы». Узнав, что местность, где находилась его дача, оказалась в тылу противника, он во время одного из боевых вылетов разбомбил ее, чтобы не досталась врагу.
Леонид Александрович Шипневский
Можно вспомнить и об «истребителе танков» Леониде Александровиче Шипневском, и о начальнике разведки Вениамине Ивановиче Кириллове, чьи разведывательные действия способствовали успеху военных операций наших войск, и о многих других…
Вениамин Иванович Кириллов
Татьяна Жиркова, к. и. н., преподаватель ГСГУ:
– История Великой Отечественной войны и история Московской операции в частности до сих пор полна мифов. Часть этих мифов сформировалась в советское время, иногда еще во время войны, часть – не так давно. Тем не менее историки придерживаются позиции, что лучше знать правду, даже иногда не очень приятную, чем тешить себя иллюзиями.
Один из таких мифов я бы назвала «генерал Мороз». Бытует мнение, что зимой 1941-1942 годов морозы были настолько жестокими, что буквально парализовали всю немецкую технику и личный состав. На самом деле очень морозной выдалась только новогодняя ночь – температура опускалась до -30. В остальные дни ниже -20 не было, для средней полосы России того времени это вполне нормальная зима. Правда здесь в том, что немцы и при такой температуре воевать не планировали. Они вообще зимой воевать не планировали – блицкриг должен был к тому времени закончиться победой Германии.
Алексей Бирюков, к. и. н., преподаватель ГСГУ:
– Еще один расхожий миф, уже постсоветский – что Сталин во время войны отсиживался где-то в глубоком тылу. Хорошо известно, что он не покидал столицу, даже когда враг подошел совсем близко и военачальники уже заводили разговоры о переносе Генштаба в более безопасное место. Да, для него наготове держали и поезд, и самолет – на случай, если придется эвакуироваться совсем быстро. Да, кунцевская дача какое-то время была заминирована. Но когда угроза взятия Москвы миновала, ее разминировали.
Есть и западные мифы, один из них усиленно подогревался германским руководством: мол, проиграли из-за союзников по «Оси». Не умеющие воевать румыны, трусливые итальянцы… Да, это могло быть справедливо в случае, например, Сталинградской битвы. Но в битве под Москвой впереди шли немецкие войска, не пожелавшие ни с кем делиться этой победой. Их «победа» обернулась поражением, но автор от этого не поменялся.
- Какие ошибки совершило и советское, и германское руководство – первые, что допустили врага так глубоко в тыл, а вторые, что после «почти победы» потерпели поражение, закончившееся разгромом?
Татьяна Жиркова:
– Во-первых, СССР с начала Второй мировой войны успел присоединить новые территории (Западная Украина и Белоруссия, Бессарабия, Прибалтика), и это сил не прибавляло. Во-вторых, общеизвестный уже факт, что советское военное руководство к началу Великой Отечественной войны было обезглавлено. Буденный и Ворошилов опирались на опыт гражданской войны, как вести «современную» на тот момент войну, представляли с трудом. Решения принимались практически единолично Сталиным, а это всегда не очень хорошо. В-третьих, концепция ведения войны «малой кровью, на чужой территории» была провальной в тех условиях.
Кроме того, довоенные репрессии в армии привели к тому, что военачальники боялись проявлять инициативу, ждали приказа сверху даже тогда, когда нельзя было медлить, и поэтому проигрывали.
Все это вместе стало причиной, что СССР потерял в той войне гораздо больше людей, чем Германия. Вообще, военные потери очень трудно считать, и данные из разных источников отличаются иногда очень сильно: так, разница в потерях в Московской битве между СССР и Германией, по разным подсчетам, доходит до четырех раз!
Алексей Бирюков:
- Ошибкой Гитлера было вообще ввязаться в эту авантюру, да еще и предполагать блицкриг. Даже территория СССР была против агрессора – стоит посмотреть на карту: хорошо видно, что, чем дальше вглубь нашей страны на восток, тем шире пространство. Соответственно, фронт все время растягивался, а людей и техники у Германии не прибавлялось.
Татьяна Жиркова:
– Битва под Москвой в корне изменила концепцию войны: после нее стали более реалистично смотреть на военную ситуацию, уделять внимание не только наступательным, но и оборонительным стратегиям. После нее «наверху» стали больше прислушиваться к мнению военачальников, боевых командиров. Битва под Москвой показала, что не могут воевать одиночки, а те, кто роет окопы, тоже герои.
Алексей Бирюков:
– Битву под Москвой Сталин, а вслед за ним и советские историки поначалу оценивали так, что был развеян миф о непобедимости германской армии. Эта оценка представляется слишком скромной. «Коренной перелом» в войне часто относили (и относят) к Сталинградской битве, но не будь успеха в «белоснежных полях под Москвой», не было бы и последующих успехов советского оружия. Были достигнуты важные результаты: гитлеровское руководство засомневалось в военных способностях своих генералов; Токио сделал выводы о боеспособности Красной армии, англо-американцы наконец поверили в способность СССР победить. Более того, начало контрнаступления советских войск под Москвой, ставшего символом краха гитлеровского плана войны, и случившийся тогда же Перл-Харбор ознаменовали собой начало нового, решающего этапа Второй мировой войны.
Но это уже совсем другая история…
