Хранитель посмертной маски

На пороге мастерской-магазина Федора Васильева меня встретил карликовый ручной петушок Бульон. Оказалось, он актер - участвует в постановке кукольного театра, созданного Федором.  

Вообще, Федор - продолжатель очень творческой династии. Его дед, Юрий Васильев (МОН), был известным художником и скульптором, около 10 лет работал в Театре на Таганке и лично был знаком с Юрием Любимовым, Беллой Ахмадулиной, Евгением Евтушенко и Владимиром Высоцким. В канун дня рождения Высоцкого, великого поэта, актера и бунтаря, я не могла не расспросить Федора Васильева о его общении с дедом и о том, как Юрий МОН снимал посмертную маску с Владимира Семеновича. 

Вечный огонь на сцене. Мой дед удачно попал в эпоху шестидесятников, это время оттепели, свободы и творчества очень соответствовало его натуре. Ведь его псевдоним МОН по его замыслу означал "независимый, первый, верный своему творчеству и своим убеждениям - и потому погруженный в себя и стоящий особняком". Он этому псевдониму следовал до самой смерти, не мог изменить своим принципам и работать по заказу. Творчество для него было важнее денег. 

А вот его родственники поступили иначе. Творческое наследие деда хранилось у его вдовы, моей бабушки. С него буквально сдували пылинки. Мы с отцом (сыном МОНа - прим. ред.) хотели сделать музей мастера, часть картин планировали отдать в государственные музеи. Но после смерти бабушки - а об этом трагическом событии отцу даже не сообщили - картины и скульптуры исчезли. Позже нам стало известно, что родственники распродают их. Сейчас идет суд по этому вопросу. 

Так вот, о 60-х - Театр на Таганке, где дед около десяти лет работал художником-декоратором, был тогда поистине новаторским. Постановки Юрия Любимова производили фурор. Таганковцы делали революционные постановки, а дед рисовал к ним декорации, делал макеты. Один из спектаклей театра, поставленных в 60-е, назывался "Павшие и живые". По задумке Юрия МОНа на сцене должен был быть настоящий вечный огонь. 

Пожарные долго не разрешали реализовать эту задумку, но однажды на репетиции оказался некий генерал, которому озвучили просьбу. Он распорядился, и во время спектакля на сцене горел настоящий огонь в медной чаше. Успех спектакля был ошеломительным, а вскоре вечный огонь появился в Александровском саду, под стенами Кремля. 

Заклеймили за статью. Но не все так просто было с творчеством в нашей стране и в 60-е. В 1964 году появилась статья в штатовском журнале Life, она была посвящена творчеству советских художников того времени и в том числе творчеству МОНа. После выхода статьи общественность заклеймила советских авторов, упоминавшихся во "вражеской статье". Юрий Васильевич вынужден был несколько лет жить в удалении от Москвы, в Михайловском, чтобы скрыться от нападок. Там он участвовал в восстановлении памятников архитектуры, реставрировал музыкальные инструменты и другие раритеты... Мой отец, кстати, стал художником-реставратором. А мать, журналист по профессии, всю жизнь посвятила куклам. Может, поэтому я тоже увлекаюсь кукольным театром. 

...В поселке советских художников в Песках, куда Юрий МОН перебрался по совету композитора Юрия Буцко в 1979 году, царила совершенно творческая атмосфера - сообразно обитателям. Там жил режиссер Сергей Герасимов, жили художники. Высоцкий туда приезжал к деду вместе с Окуджавой, Ахмадулиной, с послами из Японии. Владимир Семенович там сразу стал своим, оказался знаком со многими.  

Приезжал Высоцкий и в квартиру на Белорусской, где располагалась мастерская деда, - вместе с друзьями, с Мариной Влади. Однажды местные жители прокололи колеса его белого "Мерседеса" и вообще крайне непочтительно о нем отзывались. Он ведь тогда считался бунтарем, диссидентом. Но великий человек относился ко всем нападкам спокойно. Встречи творческой интеллигенции на даче и в квартире деда были частыми и очень плодотворными - на них вырисовывались детали новых постановок, появлялись костюмы, сценография... У деда был ГАЗ-69, военная машина, джип. Он развозил на ней гостей, и соседи потом судачили, что кого из знаменитостей они там только не видели! 

Главным гостем в Песках был, пожалуй, Евгений Евтушенко, соратник Юрия Васильевича. Они учились вместе, потом пошли по жизни разными дорогами, однако всю жизнь оставались друзьями. 

Посмертная маска Высоцкого. Снимали маску мои дед и отец - он помогал МОНу. Дед считался специалистом по снятию посмертных масок, он делал слепок, к примеру, с лица турецкого поэта и писателя Назыма Хикмета. 

Летом 80-го ему позвонили, сообщили, что Владимир Семенович скончался, надо сделать посмертный слепок, ждет Марина Влади, ждут врачи. Когда отец и дед приехали, первое, что они увидели, была толпа народа с окаменевшими лицами. Выражения боли, скорби, недоумения. Тягостное молчание. Их проводили на место. Дед с помощью отца приготовил раствор. В то лето скульптурного гипса было не достать - все ушло на Олимпиаду. Пришлось использовать медицинский. Когда пришло время снимать гипс с лица покойного, он никак не хотел отходить. "Володя не отпускает", - эмоции захлестнули деда. И все же маска была сделана. С гипсовых моделей были сделаны восковки и отлиты три бронзовые маски, одна из которых была у Юрия Любимова, одна у Марины Влади. Известно, что маска, принадлежавшая Марине, продана с аукциона.

 

Одна гипсовая маска осталась у деда, бронзу с нее Юрий Васильевич делать не захотел - Владимир Семенович просил его изображением не торговать. Был изготовлен и гипсовый слепок руки. Первый слепок был неудачным, сейчас он хранится в Коломне, в артефактъ-пространстве. Бронза с удачного слепка хранится в музее Высоцкого в Москве. 

Проекты в память о МОНе. В память о Юрии МОНе мы организовали фестиваль воздухоплавания "МОН-гольфьер", впервые прошедший в Коломенском районе в 2016 году. Хотелось бы сделать его традиционным и более продолжительным. 

Есть еще один проект в память о МОНе. Дело в том, что известняк, который добывают в карьере в районе Песков, изумителен для скульптур. Дед в свое время выступал за его использование для творчества, даже положил начало культурному симпозиуму. Но известняк по-прежнему используется для строительных и утилитарных нужд.  

Я хочу продолжить начинание и уже выкупил в Песках участок земли, примыкающий к поселку художников. Хотелось бы устраивать там открытые симпозиумы скульпторов, как это делается за рубежом, привлечь начинающих скульпторов, которые будут жить в этой локации какое-то время и творить, а затем оставят там свои творения. Получится целый сад скульптур, и мы сможем показать его людям...