Право на самосуд или Пугачевское восстание

В России очередной конфликт с национальным подтекстом, и опять в роли обвиняемого выходец с Кавказа. И хотя все, кто имеют непосредственное отношение к трагическому эпизоду, в том числе, отец погибшего, настаивают на бытовой версии, все равно «народ» жаждет мести. Ситуация грозит выйти из-под контроля и вылиться в элементарный самосуд. И хотя ответ очевиден, давайте все-таки разберемся, насколько это правомочно.

Мы уже писали, что последняя заповедь из семи общечеловеческих «Заповедей сынов Ноя» или «Ноева Кодекса» провозглашает абсолютный приоритет закона, в частности - обязанность поддерживать закон и порядок в обществе. Это означает, что любой спорный вопрос (а тем более, когда речь идет о насилии и преступлении против личности), необходимо решать исключительно в суде, в соответствии с существующим нормами. В нашем случае самосуд означает грубое нарушение этой заповеди, а значит, автоматически является греховным делом, даже если его цель – отстоять справедливость (естественно, в нашем же понимании). Казалось бы, это азбучная истина. Но вот мы открываем Тору/Библию (а именно – 4-ю книгу «Числа»), и находим там пример … самосуда! И это среди древних иудеев, которые все века слыли законниками и буквоедами! Речь идет о Пинхасе (он же Финеес, сын священника Елеазара), который собственноручно поразил нечестивцев во время соития копьем, как сказано («Числа», 25:8): «И вошел Пинхас/Финеес вслед за Израильтянином в спальню, и пронзил обоих их: Израильтянином и женщину во чрево ее, и прекратился мор среди сынов Израиля».

Кончено, можно сказать, что Пинхас поступил правильно, когда линчевал грешников (*), которые предались блуду на глазах у честного народа, что было воспринято всеми, как плевок в лицо всей общине. Но ведь при всем том это был банальный самосуд, а Пинхас, хотя и был священников, вовсе не был судьей или законоучителем. Тем более, что при этом присутствовали высшие авторитеты: Моисей и Аарон, которые промолчали и не дали на этот счет никаких распоряжений?

Удивительно, что в дальнейшем сам Г-сподь Б-г оправдывает жестокий, но справедливый поступок Пинхаса, и в знак награды за то, что он «отвратил гнев Б-жий» от народа, даже заключает с ним «завет мира», как сказано (25: 12): «Посему скажи: вот Я заключаю с ним Мой завет мира».

Как же следует понимать этот эпизод? И не дает ли он право сегодняшним «ревнителям веры» и «борцам за справедливость» поступать подобным образом?

Слава Б-гу - нет, скорее - наоборот. Из традиции мы знаем, что этот Пинхас был праведником, человек исключительно внутренней чистоты и искренности, который ревновал за Б-га. В его действиях не было «ничего личного» - лишь горячее желание остановить позор. И тем не мене, его решительный поступок нашел оправдание только затем, чтобы мы знали, что это был исключительный случай, а не вовсе предмет для подражания. Если кто и решится позволить себе подобное – то только тот, кто может претендовать, что он не меньше праведник, чем ветхозаветный Пинхас, что им движут исключительно чистые помыслы, и в его поступках нет ничего личного, а тем более, жажды мести. И еще, если он уверен, что Творец задним числом одобрит его действия. 

Но пока среди нас очевидно нет людей такого уровня праведности, мы должны следовать законам Сынов Ноя и решать все конфликты через суд, как того требует Тора, выполняя тем самым одну из Семи заповедей. Ведь ответное насилие в ответ на убийство и насилие – точно такое же преступление. Если, конечно, следовать библейской морали и законам Торы.

А тем горячим головам, которые утверждают, что в такой ситуации нельзя сидеть сложа руки и надо немедленно действовать, можно напомнить ироническое замечание Ребе.

Когда загорелся дом, безусловно, не следует мешкать: надо брать все, что попадет под руку, и срочно тушить пожар. Но даже в такой отчаянной ситуации не рекомендуется тушить пожар с помощью … канистры с бензином! «Пожар» в нашем многонациональном доме, коим является Россия – не исключение.

*) «Суд Линча» - убийство человека, подозреваемого в преступлении или нарушении общественных обычаев, без суда и следствия, обычно уличной толпой.