Евангелие

Первый раз я прочел Евангелие в шестнадцать лет, когда книга эта была полузапрещенной; мне ее выдали «по знакомству» в библиотеке Института истории. Казалось бы, запретный плод должен быть сладок. Нет, Евангелие показалось скучным, и я запомнил только рассказ про то, как во время проповеди апостола Павла один слушатель заснул и вывалился в окно. Павел его воскресил, но все же как забавно: сперва произнести такую скучную проповедь, что человек помирает, а потом его же и воскресить. Стоило ли проповедовать? Однако, смерть от проповеди - один из редчайших видов смерти. Юноша умер бы и без проповеди Павла. Евангелие все-таки помогает не умереть. Правда, Иоанн Златоуст свой комментарий на Евангелие от Матфея начинает заявлением, как минимум, занимательным, а как максимум - нахальным: «По-настоящему нам не следовало бы иметь и нужды в помощи Писания». Нормальный человек обходится без книжки. Правы те, кто отвергает церковь, обряды, духовенство и т. п. и т. д., как неуместный в духовной жизни формализм. «Ной и Авраам, Иов и Моисей, - замечает Златоуст, - беседовали с Богом напрямую». 

Закавыка в том, что жизнь человека не слишком духовна. Ангелы обходятся без кадил, Адам с Евой до грехопадения обходились без Библии. По нашей духовности - Евангелие, кадила, иконы. Конечно плохо, что Библия есть результат грехопадения, но, с другой стороны, было бы хуже, если бы она была его причиной или хотя бы поводом. Такое случалось и случается: Библией оправдывают преступления вплоть до убийства человека. Но виновата не Библия, а те, кто использует Библию не по назначению... 

Тот же Златоуст утверждал, что Евангелие есть боевик (он формулировал эту мысль как-то иначе, но смысл тот...). Все боевики воспроизводят евангельскую идею: добро сражается со злом и его побеждает. Но почему Евангелие не так интересно, как боевики? Не вовсе неинтересно, а интересно иначе? Евангелие должно быть интересно до безумия, ведь оно есть мечта кинорежиссера, есть интерактивное кино, дающее зрителю (читателю) возможность участвовать в происходящем перед ним. Бог борется с дьяволом, а ты не просто смотришь, а участвуешь в этой борьбе, и от тебя зависит ее исход. Интересно? 

Интересно-то интересно, да только в отличие от кино, Евангелие не по моему желанию запускается, и борьба идет всерьез, а не понарошку. Боевик хорош на экране... Интересно читать об Анне Карениной, но быть ее мужем неинтересно. Так и Евангелие: удивительно не то, что оно не очень интересно, удивительно то, что оно хоть сколько-нибудь интересно, хотя вовлекает нас в историю - священную, но все-таки историю. Может быть, увлекательно не Евангелие как текст, а Христос, который одновременно и автор, и персонаж. Он увлекает и как в Евангелии, так и в комментариях к Евангелию меня увлекает то, что напоминает прикосновение руки Христа к моему плечу - все неожиданное, то, до чего бы я сам никогда не додумался. Иногда это неожиданное приходит мне прямо в голову, чаще я его где-то прочитываю… 

*Евангелие - слово, образованное от двух греческих слов. «Ев» - означает «благой» (и встречается в имени «Ев-доким», в словах «Ев-харистия»). «Ангел» - «весть» («вестник»). «Евангелие» - «Благовестие».