Религия против науки и веры

Религия, паразитирующая на вере, называется ханжеством и фарисейством. Религия, паразитирующая на науке, называется книжничеством. Это знание мёртвое и омертвляющее. В течение большей части истории человечества в познании Творца преобладало обрядоверие, в познании творения преобладало книжничество. Общее одно: познание подменяется зазубриванием. 

Оборотная сторона книжнической, начётнической культуры: "свободные искусства" презирают, ибо, как выразился Сенека, "эти вещи нужно не всё время учить, а однажды выучить" (Луц. 88, 2). То, что сегодня есть именно самое бесконечное, самое творческое, в эпоху Христа было самым тупиковым, анти-творческим, подстилкой для властвования. Книжническая культура никуда не ушла, она по-прежнему составляет основной массив культуры, только на этом массиве есть теперь голова. Книжническая культура собирает информацию, использует её для порабощения других или для самоутверждения, но не для диалога. Просвещение создало энциклопедию как прообраз интернета, прото-компьютерную базу данных, облегчающую исследование и коммуникацию. Книжничество крадёт форму энциклопедии - в России Ненового Средневековье и католики бросились издавать энциклопедию, и православные - но смысл этих энциклопедий омертвить знание, кастрировать, обезвредить. Отрезается всё, что может побеспокоить иерархию, и остаётся даже не вобла, а скелет воблы, тогда как настоящая энциклопедия есть живая и довольно зубастая рыба. Отсюда то разочарование (фрустрация), которая не раз наступала после периодов "религиозного возрождения", если возрождение росло только вширь - собирались всевозможные сведения об истории Церкви, святых - и не было возможности самим жить. Шли в комнату к Богу, попадали в канцелярию церковного начальства. Эниклопедию - православную, католическую, протестантскую - издавали, после чего начинали готовить второе издание и потихонечку попивать горькую. 

В древности всевозможные компендиумы были органичным, естественным жанром. В гуманистической культуре омертвение знания, собирание, к примеру, всех вариантов богородичных икон, всех житий святых, справок обо всех архиереях или монастырях, - это уже занятие, поневоле понимающее свою противоестественность. Это коллекционирование, эскапизм, который мог бы приводить к фрустрации, если бы не был результатом фрустрации, страха жизни, разочарования в свободе. И дело не только в том, что такой механический энциклопедизм не производит новых знаний. Может и производить. Человек может посвятить жизнь изучению форм церковных подсвечников и открыть, что в 1642 году (условный пример!) произошёл революционный переворот в этих формах. Но это будет не игра в бисер, цель которой открыть некоторую взаимосвязь в мире, это будет метание бисера перед собственным свинством, игра с миром в жмурки, ощупывание мира, подмена подлинных связей фиктивными. Сенека издевался над теми, кто пытается выяснить, сколько лет было Ахиллу, но это невинная забава в сравнении с попытками нарисовать стройную историю Святой Руси.