Какой была Коломна ровно сто лет назад

40 гласных

В 1912 году состоялись перевыборы состава Думы, и городским головой снова стал купец 1-й гильдии, торговец мануфактурным товаром Фомин, занимавший эту должность с 1908 года. Избирательное право тогда ограничивалось имущественным цензом и цензом оседлости: выбирать и избираться могли лица, имевшие в Коломне собственность и прожившие в городе определенное время. По этим правилам из 25 тысяч жителей города к выборам были допущены чуть более трех тысяч человек. Они избрали 40 «гласных», то есть членов Думы, имевших право голоса при принятии решений. Социальный состав Думы был очень пестрым. Традиционно было представлено купечество: помимо городского головы Фомина, в «гласные» прошли купцы Волков, Левин, Буткин, Лаптев, Быков, Казаков и Потапов. От промышленников в Думу избрали заводчика Башкина и владельца типографии Тембурского. Интеллигенцию представляли коломзаводский инженер Корейво, главный бухгалтер завода Смирнов и адвокат Лобанов. Остальные лица принадлежали к мещанству, рабочим и служащим различных учреждений.

Городской бюджет на 1912 год состоял из 200 тысяч рублей, полученных в результате сбора налогов на имущество и торговлю, выдачи патентов на ремесленные, торговые и промышленные занятия. Из этих сумм на ремонт шоссейных дорог выделялось 12586 рублей; на жалованье учителям - 12671 рубль, да к тому же на приобретение учебных пособий для казенных школ - 1640 рублей. На содержание полиции и пожарной части требовалось 16690 рублей. Обеспечение воинской «квартирной повинности» - исполнение обязанностей города перед гарнизонной командой - обходилось городскому бюджету в 20495 рублей. На организацию приема ежегодного крестного хода из Старо-Голутвина монастыря было истрачено 1770 рублей.

Коммунального хозяйства как такового в городе не было, поскольку тогда была совершенно иная имущественная ситуация. Большая часть жилых домов и торговых помещений принадлежала частным лицам. Также владели домами и лавками, скажем, церковные приходы, земство или больницы, пользуясь получаемыми от них доходами.

За состоянием своего имущества каждый владелец следил сам, а кроме того - отвечал за территорию установленной площади. За каждым домовладельцем был закреплен определенный участок улицы перед его владением, который он должен был содержать в порядке: чинить, чистить от снега зимой и подметать летом. За исполнением этой обязанности наблюдала полиция, она же выписывала штрафы нерадивым.

Имелась собственность и у самой городской Думы - ее сдавали в аренду, а полученные доходы обращали в бюджет. С арендаторами заключались договоры по содержанию зданий, а то имущество, которое использовалось Думой напрямую, содержалось и ремонтировалось на основе подрядов с разными частными лицами и фирмами.

Канализации в городе не было, а потому вывоз нечистот производили ассенизационные обозы, работники которых в просторечье назывались «золотарями». Заниматься этим неприятным, но выгодным промыслом мог каждый, кто имел лошадь, бочку на колесах и черпак на длинной ручке. Надо было только выправить промысловое свидетельство или оформить подряд, если обоз заключал договор с казенным или городским учреждением.

С 1903 года в городе был водопровод, построенный на средства, завещанные купцом Шевлягиным. Вода поступала на водоразборные колонки, которые в старых кварталах остались на тех же местах и доныне.

Освещали улицы 30 керосиново-калильных фонарей: четыре специальных «фонарщика», служивших в городской пожарной команде, каждый день зажигали их вечером и гасили ранним утром, обходя свои участки с лестницей на плече. Электричество в городе уже было, но пользоваться им могли не все. Роль городской электростанции исполняла силовая установка фабрики Абега (нынче завод «Текмаш»), но на каких условиях город пользовался вырабатываемым фабричной станцией электротоком, пока установить не удалось.

Известно, что в 1913 году городская дума хлопотала о займе на сумму 130 тысяч рублей для устройства в Коломне электрического освещения улиц. До войны с этим делом не управились, отложили «на потом», не подозревая, что всего через три года никакого «потом» для городской Думы уже не будет.

От Ямской башни на Житной площади до ворот Коломенского машиностроительного завода ходили «линейки» - общественные экипажи, выполнявшие ту же функцию, что нынче маршрутные такси. У «линеек» было одно общее широкое сиденье по всей длине экипажа, с барьером посредине - пассажиры садились в два ряда, спиной к спине.

Центральные улицы города, называвшиеся «проезжими», были мощены булыжником, а площади и боковые улицы не мостились и во время дождей превращались в болота. Особенно «труднопроходимой» становилась Житная площадь, основательно «разъезженная» колесами многочисленных телег.

В 1908 году на углу Спасской и Пятницкой улиц открылся первый в городе синематограф «Прогресс», принадлежавший господину Шведову, - зал вмещал 200 зрителей. К 1912 году в разных местах города были открыты синематографы «Рим», «Венеция», «Россия», в которых крутили главным образом французские ленты фирмы «Патэ» с русскими субтитрами, которые грамотные читали вслух для тех, кто не умел читать.

Местами городского променада были сквер «блюдечко» и «Приютский сад» в Запрудах. В саду коммерческого клуба, куда пускали за плату, гуляла «чистая публика». Там был летний театр, где давали спектакли местные любители и заезжие гастролеры. Зимой спектакли и концерты проводились в зале коммерческого клуба и при швыревской гостинице.

До 1917 года город жил преимущественно частной жизнью и инициативой, жестко контролируя выборную власть. Отчеты о расходах публиковались отдельными книжками, в которых таблицы наглядно демонстрировали «приход-расход». Тогда никто не ждал «улучшения жизни» - сами управлялись, как умели. Правда, им в этом не мешали, и у горожан были все возможности спросить с тех, кого они выбирали. В этом заключается главное отличие от нынешних времен, когда любая попытка такого спроса расценивается как проявление антигосударственной деятельности.