День первый. Из движка вездехода валят клубы густого дыма. Часов 12 ночи, светло и вроде бы скоро к тому же рассвет. Мы стоим посреди тундры. Проехали километров 70 – ровно половину дороги. Справа – озерцо, слева – болото. Вездеходчик Алексей - ну ооочень недовольный - говорит: "Приехали, капец! Разгружайтесь, ставьте палатки, завтра вернусь за вами на другом вездеходе". Ага! В голове сейчас же картинка: и стояли они здесь неделю, и закончились у них продукты, и отвезли их обратно на станцию... Еще полчаса плясок с бубном вокруг вездехода, совещаний и визитов в двигательный отсек с ведрами воды. Наконец Алексей кричит: "Ну что, фартовый у вас адмирал?" "Да-да, фарт – мое второе имя", - бубню я про себя. Поехали! На честном слове и без двух цилиндров…
Маталыба в простонародье – это МТЛБ (многоцелевой тягач легкий бронированный), стиль езды - "пьяный верблюд". Ямал – это наглядная демонстрация столь любимого в России выражения: у нас дорог нет, только направления. Дороги здесь отсутствуют как класс. К половине шестого утра, через 11 часов драйва, все украшенные синяками, выезжаем к вожделенному Хадыта Юган Лор - залитому солнцем и расчерченному снежниками (система озер на Полярном Урале в течении реки Большой Хадыты, у подножья хребта Изъяхой - прим. ред.). Вах, что за вид! Оно того стоило.
День второй. Для разминки залезли на гору Анучина, что поближе и пониже. Свищет ветер, вокруг озера, за горами ходит гроза. Ты-дыщ! Слышно, как за перевалом треснула земная кора. Молния. Ты-дыщ! Еще одна пропасть с другой стороны! Ты-дддыщ! Мы окружены и останемся здесь навсегда! Как там наши рыбаки внизу? Нравятся ли подмосковные блесны хариусу и гольцу? Других нет, а еда закончится через десять дней. Ловись рыбка, вкусная и большая. Ты-дыщ!
Светит солнце, за соседними вершинами продолжается светопреставление, спускаемся к ледничку с безымянным ручьем. Вот оно, достояние Хадыты – розовый фирн, многолетний нетающий покров, который за годы перестал быть снегом, но не успел стать льдом. Буровато-розоватый цвет фирновых волн – заслуга любимицы морозов водоросли хламидомонады.
День третий. Ночью мимо лагеря проехал еще один вездеход. Назавтра – делегация от соседей. Оказывается, охотники и рыболовы из Тамбова ехали совсем на другую речку, но лето жаркое, и воды им туда не налили. Пришлось в экстренном порядке менять планы. "Картами не выручите? Первый заяц – ваш". Заяц?! Ввечеру слышатся выстрелы, через полчаса, как раз на сон грядущий к палатке прилетает зайка. Сами освежуете, говорят? "Мы?! Неее, мы не по этой части", - ужасаемся мы. В итоге зайку нам еще и освежевали. Хватило на щи, плов и опять щи. Вкуснотища необыкновенная – то ли свежий воздух аппетита прибавил, то ли занятия греблей, то ли десятидневный запас тушенки.
День четвертый. Бросай мешки, паром отходит! Тронулись вниз по Хадыте. Озеро провожает нас мелким моросящим дождичком. В верховьях полугорная речка совсем мелкая, по колено. Но скучать не дает. Отмели и многочисленные островки временами разбивают ее на десяток русел. А стрежень один. Не попадешь в струю – и опять приходится стаскивать судно с мели и вести за собой до глубины.
Ходу, ходу! На мель идем!
В непрестанных поисках струи проскакиваем мимо нескольких чумов, которые видели три дня назад, на заброске. Ээх!..
Встаем на ночевку рано, и рыбаки бросаются к спиннингам, а я-таки исполняю обещанное хе из хариуса. Главная тонкость рецепта – мариноваться рыбка должна непременно под елкой. Кстати, Хадыта и переводится с ненецкого как Еловая. Только с елками дефицит. Откровенно говоря, полный ноль. Впрочем, хе, замаринованное под лиственницей (они начали появляться уже километрах в десяти ниже истока), тоже идет на ура.
С уловом приходит шестнадцатилетний Степка – семь черных хариусов. Красавчик! Это мы закоптим наутро. Не поход, а санаторий с диетпитанием. Парнишка, кстати, первый раз идет кэпом на судне. "Ну что, Степан, струю видишь?" "Вижу, - бурчит он недовольно, - только ее, блин, и вижу". (Дааа, судном рулить – это тебе не матросить, понимать надо).
День пятый. Сегодня пороги. Аж целых два! Экипаж "Щуки" (надувная байдарка - прим. ред.) с утра начинает бояться. Впрочем, проскакиваем их даже без просмотра. Увы и ах, Хадыта - речка веселая, но совершенно не спортивная, что было известно заранее. (Когда я выбирала маршрут, запала на местные красоты.) А экстрим здесь не ловится. Ну, и ладно, в следующем году в Саянах свое поймаем.
Встаем на обед и на правой горе замечаем дым – лес горит. Но до нас добраться не должно.
День седьмой. Вчера была дневка: как водится, баня и оладушки. И то, и другое – сложные процедуры и требуют отдельной поэмы. Но это в другой раз. А сегодня по плану заказник с овцебыками. Информация о заказнике противоречивая: кто-то пишет, что там по надоедливым туристам из ружья стреляют. Глупость, конечно, но на всякий случай уши прижали.
Инспектор – милый малый, записал нас поименно в книжечку (но больше для проформы - кажется, ему просто поболтать хотелось), спросил, где горит, и сказал, что нам сильно повезло – овцебыки недалеко от изгороди пасутся, метров в 40. Только пугливые очень.
Увидели нас – встали кольцом, загнав "зелень" внутрь кольца, попозировали минут пятнадцать: красавцы с развевающимися – чуть было не сказала шерстью – метровыми локонами, не меньше. (Кстати, именно потому, что они на врагов не бросаются, а лишь только обороняют молодежь, выстроившись в круг, овцебыки и перевелись в свое время. Волкам эта живая крепость не по зубам, а обладатели огнестрела легко и просто выбивали сколько хотели животинок.) Но вот несколько резких движений забывшихся фотоохотников, и ямальские красавцы неторопливо уходят в свою тундру.
Выходим из гор, за нами по пятам - сильный запах дыма. Лес горит.
День восьмой. Погода балует, встречного ветра, которым запугивали отчеты из Интернета, практически нет. Все так гладко, что ждешь какой-нибудь пакости. Так и есть. С вечера встали в лесочке над огромным песчаным пляжем. Все удивлялись, откуда в лесу столько песка. Наутро, только начали собираться, как потянуло ветром с востока. Хорошо потянуло. Все лучше и лучше, так что через час порывы достигали метров 20 в секунду, по моим скромным прикидкам, а весь пляж – ну, половина точно – обрушилась на наши головы, палатки, посуду, суда. В раскрытую шоколадку, блин! Самум, не меньше.
Стоим, бездельничаем, пьем чай, я ругаюсь про себя и на себя. Впереди шестьдесят километров на два с половиной дня ходу! Нужно было оставить запасной день на конец маршрута, ведь знала же про стабильный "хариус" на Щучьей. "Хариус" - мягкое, печатное, туристское название сильного встречного ветра, через который не продраться даже ходкому "Тайменю" (каркасная байдарка - прим. ред.).
Но! Фарт – мое второе имя. Часам к пяти погода образумилась, и часам к десяти вечера мы уже подплывали к запланированному месту ночевки – четко по плану.
День девятый. Вчера встали на ночевку напротив устья Малой Хадыты почти в экстренном порядке. Того и гляди разверзнутся хляби небесные и смоет нас с лица Ямала. Пока спешно ставили лагерь, хляби передумали, и все услышали звук движка. Оказалось, генератор на противоположном берегу, у чума. Первый раз мы видим чум так близко.
Наутро отправляемся в гости. Самоед (толерантно говорить, конечно, ненец, но самоед как-то колоритнее) Николай сидит неподалеку и чинит сети, не выпуская изо рта цибарки. Его сын, едва завидев нас, сразу скрывается в чуме. Тайная мысль купить вяленой оленины терпит фиаско. Оказывается, сыновья Николая увели всех оленей к морю, спасая их от жары и гнуса. Разговаривает Николай с нами на хорошем русском, хоть и вежливо, но особо не привечает. За разговорами замечаю непонятную конструкцию невдалеке. Батюшки! Спутниковая тарелка на нартах! И телевизор в чуме! А жена уехала на "Буране" в Салехард за продуктами! Вот тебе и самоеды – такие продвинутые ребята оказались.
День десятый. Выход с маршрута ознаменовался практически нонсенсом. Младший рыбак все 50 километров ходу по Щучьей бубнил классическое: здесь рыбы нет. (Хотя – зуб даю - точно помню такой факт, вычитанный где-то в энциклопедии или из туротчетов: рыбы здесь так много, что местные, то бишь коми, манси и зыряне, зимой печки топят сушеными щуками. Дрова в горах опять-таки как класс отсутствуют. Жирная сушеная щука – чем не дровишки?) Но в старшем рыбаке надежда не умирала до последнего. И вот он – мост газпромовской "железки", где ждут нас Сергей и КамАЗ, чтобы вывезти в цивилизацию. Сматывай свою удочку, Леня, чалиться будем. Леня скорбно берется за спинниг и – опа! – попалась-таки. За глаза ее держи, за глаза! Щучка, килограмма на два. Да неее, три, не меньше, глаза вооот такие. Запеченная под майонезом с картофельным пюре – отличнейшая щучка. Кто греб и ловил – тот знает.
День одиннадцатый. Финиш! Впереди Салехард, цивилизация, музей с мамонтятами Машей, Лизой и совершенно жуткой ямальской мумией, местные душевные "новорусские" адвокаты, проводницы-бывшие туристки, ночной концерт под гитару на перроне Печоры. Но это уже совсем другая история.
