Михаил Лежень: «Взрыва во мне больше, чем позволяет выразить живопись»

- Видеозапись погружения и подводного танца под звуки патефона производит незабываемое впечатление. В какой-то момент меняется ракурс и создается ощущение, что ты смотришь замедленную съемку обычного фигурного соло на льду. Правда, оснащенного спецэффектами... Как вам пришла в голову идея этой акции?

- Меня попросили сделать что-то на тему льда, коньков, и тут я вспомнил, что у меня уже года два бродила в голове мысль покататься на обратной стороне льда. Сразу решил, что это будет не конькобежный спорт - очень функциональный по своей природе, где ломишься на скорости из точки «А» в точку «Б». И не хоккей - в одиночку не очень-то поиграешь. Танец удовольствия, радости - вот что это должно было быть. Да и тема коньков такая добрая, детская. Лично мне в этой связи приходят на ум картины Брейгеля и других голландцев: зима, азарт, кайф, беззаботность.

Естественно, встал вопрос музыкального сопровождения. Согласитесь, танцевать без музыки, «всухомятку», несколько странно. Выбор был большой, начиная от хора мальчиков и заканчивая аккомпанементом мужика с гармошкой, но я остановился на патефоне, почувствовал - это то, что надо. Игла царапает пластинку, как коньки лед, и звук получается в чем-то схожим, внутренне родственным. А потом оказалось, что в Коломне была большая фабрика по производству патефонов. Такое вот случайное совпадение.

- Как вам удалось не погружаться на дно, а все время чувствовать лед коньками?

- Когда я задумывал эту акцию, планировал надеть на ноги детские нарукавники для плавания. Думал, именно они будут создавать подводную левитацию. Но оказалось, что можно обойтись подкачкой кислорода из баллона в гидрокостюм. Все-таки одно дело поэтическая фантазия, а совсем другое - ее техническое воплощение.

Я обратился в московский дайвинг-центр, описал им задачу. «Это ж пятый уровень сложности, - возразили они. - Дело не одного месяца, а уж подледный дайвинг - штука вообще жутко опасная». Но я им скромно сказал: «Я способный». И за неделю фактически круглосуточной подготовки мы вышли на нужный для акции уровень.

- Чисто физически насколько тяжело было воплотить акцию в жизнь?

- Она была одной из самых сложных в каскадерном плане. Нагрузка получилась очень серьезная. Когда мы закончили и я понял, что все сделано, меня просто расплющило. Я почувствовал, что еще немного и упаду спать на целые сутки.

На первый взгляд, может показаться, что акции - это полная несерьезность и баловство. Но если кто-то сам попробует создать нечто подобное и при этом не выглядеть глупо, то поймет, насколько это непросто. Янковский в роли барона Мюнхгаузена говорил: «Улыбайтесь, господа, улыбайтесь! Самые большие ошибки человек делает с серьезным выражением лица». Это хороший манифест. Но кто, собственно, должен его воплощать? Кто станет источником этой улыбки? Современные художники! Собственно, они как раз этим и занимаются.

«Деликатес ума» и все вверх тормашками

- А как соотносятся ум и чувство юмора? Бывает ли умник, не умеющий смеяться, и наоборот?

- Думаю, что юмор - высшее проявление разума, его радость, «деликатес ума». Как бывает искусство для искусства, так и тут разум получает удовольствие от самого себя. Это и есть юмор.

- Природа смешного во многом строится на приеме переворачивания с ног на голову. Поставив все вверх тормашками, мы начинаем хохотать...

- Ну, в Коломне я поставил себя самого вверх тормашками в буквальном смысле слова. В акции есть и смешное, и абсурдное, и элементы клоунады, и философский подтекст. Каждый может увидеть в ней то, что хочет.

- Для развлечения как-то слишком масштабно...

- Спасибо, что вы это понимаете. Материал, с которым работаю, - это действие, экшн, хотя я вышел из живописи. У меня такая, нормально художническая пуповина. Художник изначально не связан никакими конституциями и кондуитами. Нигде не сказано: с утра после чашечки кофе надо браться за кисть и мазать холст. Некоторые сами себе навязывают такой образ мысли просто потому, что так делали Рафаэль и Ван Гог.

Но внутренняя логика живописи подсказывает определенный путь. Есть такой закон: чем меньше выразительных средств использует художник, тем большей выразительности добивается. Рано или поздно живописец приходит к черному квадрату или к белому на белом. Потом переключается на коллаж, по привычке держа в одной руке кисть, как Брандт и Пикассо. А это уже выход из плоскости картины, переход к пространству. Следующий шаг - ассамбляжи, инсталляции, а там недалеко и до акций. Логика этого пути привела меня к акционизму еще в 1990-м.

Я понимал, что взрыва во мне больше, чем позволяет выразить современная живопись. И тогда я... превратился в маятник. Это была моя первая акция. Летал на специальной конструкции и использовал вращение земли для создания картины. Все вращается - слоны, горы, люди, чувства. А ты один - раз! - и оторвался от этого движения, оставив вращение где-то внизу, под тобой, ВНЕ тебя. То есть чисто физический закон превратился в закон поэтический. С этого началась моя любовь к акциям.

- Почему вы не зовете на свои акции публику?

- Этим акция отличается от перформанса. Люди влияют на процесс, изменяют твой замысел. Очень многие художники, использующие перформанс, выжимают основное содержание действия именно из публики. Я этим никогда не играю, создавая своего рода вещь в себе. А потом с помощью фото- и видеодокументации превращаю ее в медийный продукт.

Во всей истории искусства всегда существует посредник, материал. Художник передает свой замысел через холст, кисть. А тут я одновременно и создатель, и объект, и инструмент творчества. Объект ноосферы, так сказать.

- Это льстит? Возвышает? Вдохновляет?

- Знаете, мне, как говорится, неймется по жизни. Помните, в детстве иногда хотелось беситься, вопить, прыгать на кровати? Будучи взрослым, уравновесить то же самое внутреннее состояние гораздо сложнее. Но я стараюсь. Стараюсь найти этот баланс сам и дать ощутить зрителям.

Беседовала Антонина ШТРАУС.

Фото В. Шестаченко и В. Теплякова

Справка: Михаил Лежень родился в 1958 году в городе Хвалынске Саратовской области. Живет и работает в Саратове и на волжских островах. Мишина бабушка была художницей, мама - врачом, отец - инженером. Михаил получил архитектурное образование в Санкт-Петербурге (1979 - 1986). Некоторое время преподавал, пока не решил полностью посвятить себя искусству.

С 1993 года вышли восемь каталогов акций Михаила Леженя в форме книжных объектов ручной работы. Они содержат фотографии, рисунки, тексты. Страницы каждой из книг переставляются внутри вертикального картонного футляра, снабженного двумя крышками - верхней и фронтальной, с ассамбляжем на внутренней стороне. Тираж каждого выпуска - 50 экземпляров. Каталоги находятся в некоторых частных и государственных коллекциях